поэзия
Говорил ли я тебе почему не хочу стареть?
поэзия
Говорил ли я тебе
почему не хочу стареть?
не хочу видеть кожу на своих руках
пятнистую, сморщенную, дрожащую
потому что хороши те руки что
отнимаются первыми, нет?
перепонки на ногах напоминающих копыта
коричневые пятна
ладони этих постоянно
скрюченных рук
у глаз моих
пока все остальное ускользает от зрения
пока останки тела пробуют ускользнуть
пока стакану пустому на три четверти
удается оторваться от пальцев
даже чашка звенит о блюдечко хотя у нее есть ручка
не прикасаясь к губам
стакан иногда выскальзывает из рук
где он, куда он делся?
прозрачный, невидимый
пока мерзкая жидкость льется
между лопнувших стекол
на пол, как кровь
на пол гостиной
иные смотрят на вас
иные не постаревшие
иные что обращаются с вами как со стариками
как если бы это была такая болезнь
проказа, сифилис
вы заражены смертельной болезнью
не хватит пенициллина
каждый год, делают прививки
нету прививок, вы же не вакцинированы?
говорил ли я тебе
почему не хочу стареть?
я больше об этом не помню
у меня не было детства
я не хотел бы туда вернуться
я не хотел бы чтобы со мною нянчились
чтобы меня брали за руку поднимаясь по лестнице
боже, больше никто не хочет ко мне прикоснуться
и я смотрю
ослабевшими глазами
на то что похоже уже не принадлежит мне
ты еще ничего не видела, бабушка
жизнь только началась, дедушка
ладно, позвольте мне сказать вам, дети
что смерть длиннее чем жизнь
вы это узнаете
попробуйте встать по стойке смирно
опираясь на трость
попробуйте держать спину прямо
с этой тростью в скрюченных пальцах вы и придете к концу
оставляя следы на земле
оставляя их там, там
где ты идешь
она говорит совсем одна
ее не слышат
как закричать когда нет больше голоса?
говорил ли я тебе почему не хочу стареть?
караул! на помощь!
мне больно
кожу зажевала молния куртки
руки одеревененели
я не могу пошевелиться
вода слишком горячая
вода слишком холодная
вода слишком теплая
я умираю
я при смерти
не хочу больше искать ключи
забывать пересчитывать деньги
испытывать страх выходя за дверь
где кто-то был в желтом
или кто-то в черном и кто ждет
но еще не достал свою кредитную карту
кто смотрит как я дрожу, засовывая свою карту слишком быстро
в бумажник невозможных банков
чеков и пенсий
и налоговых кредитов
и изменений в налогообложении
для пожилых людей
какая поэзия, Бог мой
какая чудовищная поэзия
видеть как наступает первое число
кварплата
пенсионный фонд
страхование по старости
страхование
по старости
страхование
ты ее видел?
тревога
ты ее видел?
и ты видел свои руки
эту странные татуировки
эту странную фигуру
бесполую
да, я знаю, что этот пол
пол Дьявола, он раздвоен
и знаешь ли ты то, что он хочет
когда он говорит:
«твои глаза еще красивые»
почему «еще»
говорил ли я тебе почему не хочу стареть?
я требую права посещать туалет в одиночестве
или вообще его не посещать
думай, думай обо всем этом
но нет ничего, о чем хотелось бы думать
только принимая прошлое легко войти
«входите, входите же!»
это веселые трубадуры
прошлое, оно всегда начинается раньше
по городу ходили животные
соседи разводили куриц
и норы для кроликов
собаки и кошки и канарейки
не были одиноки
прежде, прежде
отправлялись на прогулку
сразу вшестером
чтобы подняться на борт травмая
или двенадцатиром, много лучше собранные
чтобы остаться на берегу острова
на другой стороне города
и полные люди смотрят на нас
в шляпах надвинутых почти на нос
здесь были фермы
там где была станция метро Монморанси
пасть метро
Боже мой, повсюду пасти
всегда готовые нас поглотить
там были двери которые не открывали
лестницы по которым нельзя было взобраться
и пассажиры смотрели
на человека который только что вошел
на старика
на пожилого человека
на потрепанного жизнью человека
страх, страх жалкого существования
время пачкает все
рабочие ремонтируют стены на станции Лорье
там слипшаяся темнота
как блевота
под черепицей
боже мой, как она туда просочилась?
говорил ли я тебе
что я не хочу остаться последним
когда мир обрушится
когда миру придет конец
и слишком высокие здания
упадут словно камни
отслужившие, истертые
вовнутрь
и хотя обстановка уничтожена
давайте поставим новый лифт
в разрушенном здании
мостовые просели
тротуары потрескались
телефонные будки почернели
и кто-то может воткнуть палец в основание
гниющего дерева
ты понимаешь, ржавчина
это мне столько лет
это объявление
всё исчезнет
всё будет разрушено
но никто не слышит пророчеств
возвестить конец времен
это всегда подозрительно если
твоя голова седа
«разумеется, дедушка
это конец мира»
молодые уже не умеют читать
надписи уже не хотят говорить
люди возвращаются к пиктограммам
к значкам для значков
к значкам чтобы им удивиться
пока я ищу в ящике стола
воспоминание, фото
слово написанное на обрывке бумаги
ад это личное дело каждого
Говорил ли я тебе почему не хочу стареть?
внезапно все заканчивается для меня
на углу улицы
или
у двери в комнате
я больше не знаю почему
существую здесь
почему меня вернули сюда
Перевод Владимира Сидорова
– – – – – –